OECD Multilingual Summaries

Perspectives on Global Development 2019

Rethinking Development Strategies

Summary in Russian

Перспективы глобального развития 2019

Переосмысление стратегий развития

Резюме на русском языке

“Переосмысление развития”

За период, прошедший со времен Второй мировой войны, представления о развитии претерпели существенные измения, при этом разные парадигмы преобладали в мышлении и практике в то или иное время. Ориентация на индустриализацию, планирование и рост в послевоенные годы уступила место идеям структурной трансформации в 1960‑х годах и теории зависимости в 1970‑х годах. «Вашингтонский консенсус» 1980‑х и 1990‑х годов приоритизировал макроэкономическую стабильность и способствовал структурной перестройке. Начиная с 2000‑х годов, подход, основанный на цели, привел к созданию Целей развития тысячелетия и их преемников ‑ Целей устойчивого развития.

Несмотря на то, что стандартного определения до сих пор не существует, складывется консенсус, что развитие должно быть связано с реальным улучшением качества жизни и благополучия людей. Но как этого достичь? Могут ли те политические меры, которые способствовали развитию в странах с ранней индустриализацией, предназначаться в качестве золотых стандартов для соблюдения развивающимися странами? Пути стран, проводящих политику индустриализации в последнее время, таких как Китайская Народная Республика (далее «Китай»), не соответствовали основным парадигмам. Это вызывает вопросы о том, каких видов стратегий следует придерживаться странам для достижения более высокого и устойчивого уровня благосостояния.

Стратегии развития должны соответствовать новому глобальному контексту

За последние три десятилетия в мировой экономике произошли крупные изменения, в данном отчете этому явлению было дано название «перенос богатства». Начиная с 1990‑х годов темпы роста экономики в развивающихся странах, таких как Китай и Индия, были выше, чем в среднем по ОЭСР. В сочетании с большим количеством населения, проживающего в этих странах, данные различия в темпах роста привели к измению глобального макроэкономического ландшафта.

Формирование этой новой глобальной экономической географии происходило на протяжении трех отдельных периодов:

• Более открытое взаимодействие Китая, Индии и бывшего Советского Союза с мировыми рынками стало ощущаться с начала с 1990‑х годов.
• Второй период, начиная с 2001 года до мирового финансового кризиса 2008 года, отличался повсеместной конвергенцией бедных стран под действием все более центростремительного роста Китая. Быстрая урбанизация и индустриализация в Азии привели к росту цен на сырьевые товары.
• Недавний период 2010‑х годов стал периодом временного замедления темпов переноса богатства. Это было вызвано глобальной рецессией и переходом Китая от экономики, основанной на производстве и экспорте, к экономике на основе услуг и потребления, что привело к падению цен на сырьевые товары.

Перенос богатства оказал глубокое воздействие на глобальное развитие. Он перекроил карту экономических отношений в таких областях, как торговля, финансы и миграция. Он способствовал глобальному росту, позволив миллионам выйти из состояния бедности. Он также изменил архитектуру глобального управления.

К 2010 году на долю развивающихся стран приходилось 42% мировой торговли товарами. Половину этого объема составляли торговые обмены Юг‑Юг. Центральная роль при этом принадлежала Китаю: с момента мирового финансового кризиса китайский импорт являлся движущей силой торговли Юг‑Юг.

Развивающиеся страны также стали важными поставщиками финансирования развития; новые доноры увеличили свою долю финансирования развития, не включающую официальную помощь в целях развития, с 6% до 13%. Инициатива Китая «Один пояс и один путь» ‑ крупная международная стратегия развития, направленная на развитие связей стран с Китаем ‑ еще больше углубляет интеграцию Юг‑Юг.

Стратегии развития не могут исходить из постулата, что экономический рост автоматически приведет к улучшению благосостояния

Экономический рост на Юге не решил всех проблем. Абсолютная и относительная бедность возросла в некоторых странах, во многих случаях увеличилось неравенство доходов, а индустриализация и урбанизация сопровождались ухудшением состояния окружающей среды.

Тот факт, что рост ВВП не решил всех проблем, не должен удивлять. Даже С. Кузнец, первым давший определение ВВП в 1934 году, предостерег от использования его в качестве меры благосостояния. Тем не менее на конференции в Бреттон‑Вудсе десять лет спустя данный параметр стал основным инструментом для измерения экономики стран и в течение десятилетий рост ВВП рассматривался как хороший косвенный критерий для развития в более широком смысле.

Более комплексный взгляд на развитие, учитывающий различные аспекты благосостояния, их распределение среди населения и их устойчивость, указывает на более сложную картину.

В глобальном масштабе показатели благосостояния тесно коррелировались с ВВП на душу населения. Однако, взаимосвязь между благосостоянием и ВВП на душу населения со временем изменилась. В этом отношении можно выделить два периода:

• С 1820 по 1870 годы страны с более высоким ВВП на душу населения не всегда могли похвастаться лучшими результатами благосостояния людей.
• После 1870 года корреляция между показателями ВВП на душу населения и благосостоянием усилилась, что было связано с более дешевым импортом американского продовольствия в Европу, повысившим реальную заработную плату, а также с ростом демократических режимов, выдающимися открытиями в медицине и мерами социальной политики.

В первые годы индустриализации, между 1820‑ми и 1870‑ми годами, темпы роста ВВП в промышленно развитых странах составляли около 1‑1,5% годовых. ВВП, хоть и медленно, но продолжал расти, но это не оказывало почти никакого положительного влияния на благосостояние. Этот «парадокс начала роста» стал ценой, которую страны, первыми начинавшие индустриализацию, заплатили за быструю урбанизацию и пролетаризацию.

С 1950‑х годов страны, которые начали быстро расти, отличались от первопроходцев феноменом «наверстывания» или конвергенции ВВП на душу населения:

• В Латинской Америке рост благосостояния был сильнее, чем прирост ВВП на душу населения.
• В Африке улучшение благосостояния шло с относительно лучшими результатами, чем ВВП на душу населения, но по‑прежнему сохраняется постоянное и растущее отставание от остального мира.
• В Азии впечатляющий экономический рост сопровождался примечательными достижениями в определенных аспектах благосостояния (ожидаемая продолжительность жизни, образование), правда, не во всех.

Стратегии развития должны соответствовать новым тенденциям и задачам

Помимо целей экономического роста, в большинстве разрабатываемых сегодня национальных планов развития основное внимание уделяется социальной инклюзивности и экологической устойчивости. Тем не менее, немногие демонстрируют осведомленность о мега‑тенденциях и тех вызовах и возможностях, которые с ними связаны.

Некоторые вызовы не новы: потенциальное замедление глобального роста, торговый протекционизм, рост неравенства, рост населения и ослабление глобального управления.

Однако возникли и новые вызовы, с которыми не сталкивались страны, первыми начинавшие индустриализацию. К ним относятся новые глобальные правила, взаимозависимость между странами, беспрецедентные скачки демографии, высокая мобильность, риск пандемий и изменение климата. В их число также входят новые технологии, повсеместный переход на цифровые технологии, автоматизация, искусственный интеллект и биотехнологии.

Стратегии развития для XXI века

Страны с формирующимся рынком следуют и будут следовать иными путями развития в сравнении со странами, первыми начинавшими индустриализацию. Действительно, вслед за переносом богатства новые стратегии предусматривают более активное сотрудничество Юг‑Юг, политику, связывающую миграцию и развитие, и новые способы расширения социальной защиты.

Опыт показывает, что стратегии являются полезным инструментом для обеспечения сбалансированного роста, включая социальные и экологические вопросы. История учит нас тому, что стратегии развития являются наиболее эффективными, когда они являются многосекторальными, основываются на участии, учитывают местную специфику и являются частью многостороннего подхода, и когда для обеспечения их реализации имеются необходимые ресурсы и политическая воля.