4. Устранение пробелов в области инфраструктуры и навыков для цифровизации частного сектора
Усилия правительства по улучшению цифровой инфраструктуры и цифровизации предоставления государственных услуг были положительно восприняты респондентами опроса. В последние годы правительство добилось значительного прогресса в этих областях, и цифровизация остается краеугольным камнем его амбиций по развитию экономической конкурентоспособности, повышению производительности и стимулированию инноваций. Однако, несмотря на улучшение предложения цифровых услуг и инфраструктуры, распространение цифровых инструментов и процессов на уровне компаний остается ограниченным. В этой главе освещаются достижения правительства в содействии переходу на цифровые технологии, в частности, успехи в области электронного правительства и предоставления цифровых государственных услуг, а также ряд проблем, связанных с инфраструктурой и навыками для цифровой трансформации.
Цифровая трансформация может оказать глубокое воздействие на развитие частного сектора (OECD, 2021[1]). Цифровизация может открыть новые возможности для организации деятельности компаний и производства, а также для управления важнейшими государственными услугами, в то время как постоянно растущая ценность данных как экономического ресурса расширяет границы инноваций как в государственном, так и в частном секторах. В то же время, поскольку вклад цифровых технологий и услуг продолжает увеличивать свою долю в добавленной стоимости как в обрабатывающей промышленности, так и в сфере услуг, для обеспечения конкурентоспособности, инклюзивности и равенства большое значение будет иметь то, кто обладает навыками и возможностями для использования преимуществ цифровизации, а также то, где эти навыки и компетенции будут сконцентрированы.
Многие респонденты опроса подчеркнули свой энтузиазм в отношении цифровых возможностей в Казахстане, но также выразили и разочарование тем, как неразвитые рамочные условия мешают им максимально использовать эти возможности. Это важное и позитивное наблюдение – опрошенные компании сохраняют свою преданность казахстанскому рынку, но считают, что могут добиться большего, если правительство будет более чутко реагировать на их потребности в отношении инфраструктуры и возможностей подключения. Около 80 % респондентов считают, что цифровизация открывает возможности для их бизнеса в Казахстане (40 % – значительные возможности, 40 % – некоторые возможности).
Хотя только 7 % респондентов сообщили, что их компании полностью перешли на цифровые технологии, подавляющее большинство компаний сообщили, что внедрили лишь некоторые цифровые процессы. Более половины (54 %) респондентов сообщили, что более 75 % внутренних процессов в настоящее время имеют тот или иной цифровой компонент, а еще 39 % сообщили, что 50–75 % внутренних процессов в настоящее время имеют цифровой компонент. Эти цифры свидетельствуют о достаточно высоком уровне распространения цифровых технологий среди европейских компаний в Казахстане, хотя для того, чтобы определить, является ли такой уровень репрезентативным по всей стране, необходимо провести сравнение с местным бизнес-сообществом при большем размере выборки.
Значительное число респондентов продемонстрировали продвинутый уровень цифровой зрелости. Например, примерно 89% респондентов сообщили, что они используют передовые инструменты, такие как программное обеспечение для управления взаимоотношениями с клиентами (CRM) или некоторые формы анализа данных, что говорит об относительно высоком уровне цифровой зрелости европейских компаний, работающих в Казахстане. Доля компаний, использующих облачные решения для обработки данных (67 %) и цифровые коммуникации (70 %), еще больше подчеркивает цифровизацию опрошенных компаний.
Основным препятствием для дальнейшего внедрения и использования цифровых технологий опрошенными компаниями, по-видимому, является инфраструктура. Большинство (61 %) респондентов подчеркнули важность повышения скорости и качества интернета для цифровизации, 52 % – необходимость улучшения условий, предоставляемых интернет-провайдерами клиентам, и почти половина (48 %) – необходимость повышения безопасности данных. Другие вопросы касались необходимости развития систем онлайн-платежей (32 %), повышения цифровых навыков и квалификации рабочей силы (23 %) и улучшения качества нормативно-правовой базы для онлайн-торговли (29 %).
Для того чтобы частный сектор – и общество в целом – могли максимально использовать возможности цифровой трансформации, требуется целый ряд различных мер в области политики. Во-первых, компании могут вводить цифровые технологии в свою деятельность – например, путем внедрения ИТ-решений, будь то простых или сложных, для повышения производительности – только при наличии базовой цифровой и коммуникационной инфраструктуры. Это означает наличие доступа к высококачественному стационарному и мобильному интернету, доступ к оборудованию и программному обеспечению ИКТ, а также наличие более сложных форм цифровой инфраструктуры, таких как облачные вычисления. Это также означает наличие доступа к навыкам и знаниям, необходимым для применения цифровых технологий и генерации благодаря им новых идей и инноваций. И, что важно, это означает наличие доступа к капиталу, необходимому для инвестирования в вышеперечисленное, и нормативно-правовой среды, способствующей цифровизации, а не сдерживающей ее.
Со стороны предложения проблемы инфраструктуры могут быть связаны с вопросами конкуренции в ключевых сетевых секторах экономики, необходимых для развития современной, цифровой и подключенной экономики. Что касается спроса, то давние проблемы с доступом к финансированию могут затруднить для компаний инвестирование в цифровые технологии и нематериальный капитал, необходимый для их максимального использования. Правительство Казахстана заявило о своем стремлении к цифровой трансформации экономики страны, стратегические цели которой закреплены в проекте Национальной стратегии развития, а также в стратегиях, ориентированных на цифровые технологии, таких как программа «Цифровой Казахстан» на 2018–2022 гг. (OECD, 2023[2]).
Эта глава основывается на исследовании на тему рамочных условий для частного сектора Казахстана, проведенном ОЭСР в 2023 г (OECD, 2023[3]). Результаты опроса дополняют ряд выводов, сделанных в ходе данной работы, таких как спрос со стороны частного сектора на улучшение инфраструктуры связи и необходимость большей ясности в нормативно-правовом регулировании, чтобы компании могли максимально использовать возможности, предоставляемые цифровой трансформацией. Выводы для экономической политики, вытекающие из этих проблем, относятся к более сквозным вопросам конкуренции в телекоммуникационном секторе, доступа к финансированию для цифровых и других нематериальных инвестиций, а также качества и упрощения регулирования.
В этой главе представлен обзор последних событий в области цифровизации частного сектора в Казахстане и отмечаются особые улучшения в области цифрового предоставления государственных услуг. Далее в ней рассматриваются две области, которые были определены в ходе опроса как проблемные для цифровизации на уровне компании. Во-первых, рамочные условия для цифровизации частного сектора. Во-вторых, проблемы, связанные с навыками для внедрения цифровых инструментов на уровне компаний, описанные в недавней работе ОЭСР в этой области (OECD, 2023[4]).
С момента запуска первой крупной цифровой стратегии «Информационный Казахстан –2020» в 2013 г. правительство сделало цифровизацию приоритетным направлением своей политики и важной частью программы диверсификации (Government of Kazakhstan, 2017[5]). Эта первая цифровая стратегия была направлена на развитие инфраструктуры ИКТ и систем государственного управления в онлайн-режиме в целях упрощения коммерческой деятельности (egov.kz, 2021[6]) и принесла свои плоды в деле повышения доступности цифровой связи по всей стране. В 2018 г. правительством была разработана ее преемница – пятилетняя инициатива «Цифровой Казахстан», направленная на расширение использования цифровых инструментов частным сектором для поддержки экономического роста посредством реализации целевых программ в сельском хозяйстве, энергетике, транспорте и электронной коммерции до 2022 г. (OECD, 2023[2]) (Digital Kazakhstan, 2022[7]). В рамках этой инициативы также были разработаны дополнительные подпрограммы, направленные на внедрение цифровых инноваций (запуск международного технопарка Astana Hub в 2018 году) и развитие кибербезопасности («Киберщит Казахстана»). В начале 2022 года правительство запустило реализацию концепции «Цифровой образ жизни» (DigitEL) — своей третьей пятилетней программы цифровизации, в рамках которой основное внимание уделяется качественному и безопасному интернету, использованию ИКТ-компаний в качестве рычага роста и дальнейшей цифровизации сектора услуг (Republic of Kazakhstan, 2022[8]). Цели DigitEL включают достижение пятипроцентной доли ИКТ в ВВП на фоне 4 % в 2020 году, а разработанная стратегия предполагает более активное участие частного сектора, поскольку более 70 % финансирования программы должно поступить из частных инвестиций.
Одной из областей, где правительство добилось больших успехов в реализации программы цифровизации, является электронное правительство и цифровое предоставление государственных услуг. Качественные цифровые государственные услуги важны для повышения эффективности взаимодействия с государственными органами в любой стране, но это особенно актуально для такой страны, как Казахстан, где низкая плотность населения и высокая степень административной централизации могут значительно повысить затраты и время на получение государственных услуг. Стратегия «Цифровой Казахстан», которая ставила задачу предоставления 100% государственных услуг в режиме онлайн, до истечения срока ее действия определяла повестку дня в области электронного правительства страны. Как показывают результаты опроса о качестве предоставления таких услуг как лицензирование и выдача разрешений предприятиям, эти реформы, похоже, приносят свои плоды.
В 2022 г. Казахстан поднялся на 28-е место в Индексе развития электронного правительства ООН, опередив ряд стран ОЭСР (United Nations, 2022[9]). Высокие показатели страны отражают ряд важных, а порой и сложных реформ. Казахстан признал необходимость централизации предоставления государственных услуг на единой платформе, но при этом воспользовался возможностью создания смежных платформ и услуг, таких как совместимый API и разрешение доступа к государственным данным частным партнерам (например, в банковском секторе) для усовершенствования услуг, ранее предоставлявшихся только в аналоговом формате, и обеспечения использования процесса оцифровки как момента для всесторонней модернизации предоставления услуг.
Казахстан все чаще применяет анализ данных для улучшения процесса разработки мер экономической политики, особенно в том, что касается улучшения качества и охвата сетей цифровой инфраструктуры. Например, в рамках НЦС были созданы платформы для сбора сообщений от граждан в качестве инструмента мониторинга соблюдения минимальных требований к скорости интернета, предъявляемых к операторам в отдаленных сельских районах и небольших городах (Government of Kazakhstan, 2017[5]). Эта онлайн-платформа собирает жалобы на качество интернета и связана с Межведомственной комиссией по радиочастотам и местными государственными органами связи. Она проверяет качество связи и штрафует операторов, если оно падает ниже минимального порога.1 Интервью, проведенные ОЭСР, показывают, что такая система позволила улучшить качество интернет-соединения, особенно в районах Казахстана. МИИР с 2020 г. ведет ежемесячный диалог между государственным и частным секторами (ДГЧС) с участием Совета операторов, в ходе которого владельцы основной телекоммуникационной инфраструктуры и вышек, а также крупные бизнес-ассоциации обсуждают узкие места и проблемы инфраструктуры. Однако ни региональные органы власти, ни мелкие операторы «последней мили» не участвуют в таких встречах, что ограничивает их эффективность в объединении усилий соответствующих участников — национальных и местных операторов, региональных властей и частного сектора — для решения вопросов, нередко носящих узко локальный характер.
Кроме того, одной из основных целей DigitEL является развитие к 2025 г. госуправления, основанного на данных. Эта инициатива со стороны «внимательного и эффективного государства» направлена на организацию единого процесса сбора данных для обоснования решений в области экономической политики, включая отзывы пользователей о государственных услугах, и, что более важно, автоматического сбора и обработки данных, имеющих значение для разработки экономической политики. Однако в своем нынешнем виде данная инициатива нацелена исключительно на промышленные данные, мониторингом которых должен заняться комитет государственных доходов (Government of Kazakhstan, 2021[10]). Если эта инициатива окажется эффективной, в ближайшие годы она может быть расширена на новые сектора, где в результате послужит важным инструментом для сбора данных о потребностях предприятий в цифровых технологиях и их использовании.
Темпы и глубина цифровизации в Казахстане, как и в любой стране, определяются рядом важных рамочных условий, связанных с инфраструктурой и распространением цифровых технологий. Именно недостаточное развитие этих рамочных условий респонденты опроса назвали основным препятствием на пути цифровизации в стране.
В Казахстане сохраняется жесткое регулирование сектора телекоммуникаций и существенные проблемы, связанные с конкуренцией, что может повлиять на инвестиции и качество инфраструктуры связи, замедляя темпы цифровизации. Правительство предприняло усилия по либерализации сектора, в частности, после вступления в ВТО в 2015 г., отменив монополию на предоставление услуг 4G в секторе телекоммуникаций (OECD, 2023[3]). До этого момента право на предоставление услуг 4G имела только «Алтел», дочерняя компания «Казахтелеком». С начала 2017 г. всем трем операторам мобильной связи разрешено получать лицензии на использование существующих и новых частот 4Gs (Samruk Kazyna, 2016[11]). В марте 2021 года был приватизирован оператор фиксированной широкополосной связи «Транстелеком», бывшая дочерняя компания государственной железнодорожной компании. Это стало результатом многоэтапного процесса, стартовавшего еще в 2014 году, когда компания была включена в список стратегических активов для приватизации, после чего, в 2015 году, было продано 49 % ее акций, а затем, в 2018 году, последовала вторая продажа (26 %) (Government of Kazakhstan, 2014[12]; Kazinform, 2015[13]).
В 2023 г., признавая важную роль малых операторов в преодолении разрыва в доступе к цифровой связи на «последней миле», ОЭСР рекомендовала правительству предпринять шаги по демонополизации этого сегмента рынка предоставления интернет-доступа (OECD, 2023[3]). Это должно позволить мелким операторам выйти на рынок мобильной связи, однако вопрос о том, направлено ли это на развитие сквозной конкуренции в инфраструктуре или на обеспечение ее совместного использования, до сих пор остается открытым. В первом случае разные операторы – как новые, так и действующие – будут конкурировать в рамках своих сетей, тогда как во втором мелкие операторы будут использовать инфраструктуру действующих участников рынка для обслуживания сегментов рынка за пределами существующей сети, т. е. преимущественно в сельской местности и небольших городах.
В рамках этой реформы правительство объявило, что в 2022 г. «Казахтелеком» продаст одного из своих двух операторов мобильной связи, в результате чего к концу года на рынке мобильной связи будет практически три независимых оператора (Government of Kazakhstan, 2022[14]). Кроме того, в начале 2022 г. правительство учредило специальную Комиссию по демонополизации экономики, основной целью которой является рассмотрение действующего законодательства, применимого к телекоммуникационному сектору, и внесение поправок в него. В состав Комиссии вошли представители Министерства индустрии и инфраструктурного развития и Министерства юстиции, соответствующих государственных учреждений, таких как Агентство по защите и развитию конкуренции, а также представители частного сектора. Однако о достигнутых результатах пока не сообщается, и неясно, приведет ли деятельность Комиссии к частичной приватизации операторов мобильной связи «Казахтелеком».
Тем не менее с начала 2000-х годов правительство добилось значительных успехов в развитии и модернизации инфраструктуры связи, обеспечив недорогой и качественный доступ к интернету в большинстве городских центров Казахстана. Говоря о доступе, стоит отметить, что по крайней мере с 2015 года мобильные сети покрывают практически всю территорию страны, при этом процент населения, охваченного сетями стандарта 2G или выше, достиг 98 в 2019 году, тогда как показатели доступа к широкополосному интернету остаются более скромными (ITU, 2022[15]). Интернет стал доступным в финансовом плане по всей стране, при этом стоимость пакетов фиксированного и мобильного интернета в последние годы снизилась: в настоящее время она значительно ниже целевого показателя ЮНЕСКО, составляющего 2 % от валового национального дохода (ВНД) на душу населения. В 2020 г. стоимость пакетов фиксированного интернета составила 0,85 % ВНД на душу населения по сравнению со средним показателем 2,3 % для Содружества Независимых Государств (СНГ) (Рисунок 4.1), в то время как стоимость пакетов мобильного интернета является одной из самых низких в мире и составляет 0,33 % ВНД на душу населения по сравнению с 1,0 % в странах СНГ и 2,6 % в мире (ITU, 2022[15]; ITU, 2021[16]; Cable, 2022[17]).
Источник: (ITU, 2023[18])
Кроме того, улучшилось качество сети. Около трех четвертей населения были охвачены интернетом стандарта 4G, а скорость приема и передачи данных по широкополосным линиям с 2017 г. выросла в среднем вдвое (EIU, 2022[19]). Доступность цифровой связи в Казахстане в целом стала выше, что привело к значительному сокращению разрыва между сельскими и городскими районами2: 89 % сельского и 91 % городского населения в 2019 году имеют доступ к широкополосным сетям (ITU, 2022[20]).
Фиксированный интернет является ключевым фактором цифровизации МСП, однако развертывание широкополосного подключения в Казахстане остается ограниченным по сравнению со странами – членами ОЭСР. Число абонентов широкополосной связи в расчете на 100 домохозяйств выросло лишь незначительно: с 13,1 в 2015 году до 13,8 в 2021 году по сравнению с 33 в среднем в странах с высоким уровнем дохода (ITU, 2022[20]; OECD, n.d.[21]). Несмотря на то что данные конкретно о малых предприятиях отсутствуют, стоит подчеркнуть, что лишь 7,8 % средних и крупных предприятий сообщили о наличии доступа к фиксированному широкополосному интернету в 2020 г. (Рисунок 4.2), а в рамках последнего Обследования состояния деловой среды, проведенного Всемирным банком, лишь 48 % малых предприятий отметили наличие собственного веб-сайта, тогда как среди крупных компаний этот показатель достиг почти 90 % (World Bank, 2021[22]). Доступ к фиксированному широкополосному интернету сильно различается по регионам: от 4,3 % в Актюбинской области до 15,2 % в соседней Атырауской области. В 2019 году этот показатель был еще ниже (5,9 %), при этом недавний рост можно хотя бы частично связать с последствиями COVID-19. В результате лишь 11 % средних и крупных предприятий сообщили об использовании цифровых технологий в 2020 году, а проведенные ОЭСР интервью (в отсутствие данных по МСП) свидетельствуют о том, что в их случае цифры могут быть еще ниже (National Statistics Office, 2022[23]).
Примечание: В 2021 году средняя скорость фиксированного широкополосного доступа составляла 55 Мбит/с в странах с уровнем дохода выше среднего и 113 Мбит/с в странах с высоким уровнем дохода, а средняя скорость мобильного широкополосного доступа составляла 25 и 51 Мбит/с соответственно.
Источник: (DAMU, 2020[24]) (Bureau of National Statistics, 2022[25]) (EIU, 2022[19]; ITU, 2022[20]).
В Казахстане, как и во многих странах – членах ОЭСР, имеется постоянный разрыв в покрытии между крупными городами и малыми городами / сельской местностью. Сокращение этого разрыва имеет решающее значение для укрепления общего экономического развития этих регионов и повышения конкурентоспособности их малых предприятий и предпринимателей. Поскольку инициатива по предоставлению доступа к интернету на «последней миле» до сих пор не принесла результатов в этих регионах, их муниципальные или региональные органы власти в сотрудничестве с местными заинтересованными группами и гражданскими инициативами могли бы продвигать, строить, эксплуатировать или финансировать высокоскоростные сети, компенсируя отсутствие операторов. В странах – членах ОЭСР такие муниципальные сети успешно расширяют возможности доступа к цифровой связи в регионах, где развертывание соответствующей инфраструктуры национальными коммуникационными компаниями проводилось в ограниченных масштабах или считалось нерентабельным; они способствуют усилению конкуренции и, следовательно, снижению цен в районах, где доступ к интернету частично обеспечивали национальные операторы (Mölleryd, 2015[26]) (Однако институциональные рамочные условия, в частности, открытая конкуренция на рынке телекоммуникаций, оказались важным фактором успешности реализации таких исходящих снизу инициатив в странах – членах ОЭСР, таких как Мексика, Швеция, Соединенное Королевство и США) (OECD, 2021[27]).
4.3.1. Поддержка внедрения цифровых технологий на уровне компаний: задача привлечения инвестиций и модернизации нормативно-правовой базы
Одной из явных тенденций в Казахстане, которая имеет значительные последствия для цифрового перехода, является недостаточное инвестирование в ИКТ. Инвестиции в ИКТ в Казахстане составили всего 1,98 % от общего объема ВНОК, что чуть выше, сем в Узбекистане, но значительно ниже среднего показателя по ОЭСР, составляющего 11,4 %, и еще ниже по сравнению с ведущими членами ОЭСР – Швецией (20 %) и Чехией (17 %) (Рисунок 4.3). Относительно размера экономики этот уровень столь же низок (эквивалентен 0,46% ВВП), а среди членов ОЭСР он сопоставим только с Польшей (0,78 % ВВП) и значительно ниже среднего показателя по ОЭСР, равного 2,58 % ВВП.
Повышение уровня инвестиций в ИКТ и инфраструктуру связи имеет решающее значение для успеха Казахстана в цифровом переходе. Правительству обязательно нужно стремиться увеличить как относительную долю, так и общий объем инвестиций в указанные активы, чтобы компании и работники могли воспользоваться преимуществами цифровой трансформации, но при этом производительность и объем производства частного сектора страны не отклонялись в будущем от среднего показателя по ОЭСР.
В последние годы Казахстан работает над адаптацией нормативно-правовой базы для деятельности компаний и экономической политики к новым цифровым вызовам. В частности, в области данных Казахстан регулярно вносит поправки в свою нормативно-правовую базу, позволяющие постепенно продвигаться к стандартам конфиденциальности и безопасности, установленным Общим регламентом ЕС по защите персональных данных (ОРЗД) (Government of Kazakhstan, 2013[29]; Government of Kazakhstan, 2017[30]). В рамках этих усилий правительство создало Комитет по информационной безопасности при МЦРИАП, которому поручено внедрение закона «О защите данных» и контроль за его соблюдением (Government of Kazkahstan, 2022[31]). Цель состояла в том, чтобы создать агентство по защите данных в соответствии с моделью ОРЗД, однако полномочия Комитета до сих пор сосредоточены вокруг технологических решений проблем с данными, а не вокруг законодательных и исполнительных аспектов защиты данных (CAISS, 2020[32]). Новая законодательная база также налагает на компании обязательство назначать сотрудника по защите данных для обеспечения внутреннего соблюдения указанного закона, уведомления Комитета об утечках данных и проведения оценки воздействия на защиту данных, прежде чем заниматься какой-либо деятельностью, требующей сбора и обработки данных (Dentons, 2021[33]).
Одной из основных областей, требующих улучшения, респонденты опроса назвали необходимость повышения уровня цифровой безопасности (45 % респондентов), что в последние годы является одним из приоритетов политики правительства. В рамках более широкой программы цифровизации страны правительство, например, разрабатывает политику цифровой безопасности для снижения уязвимости к киберугрозам (Government of Kazakhstan, 2017[34]). В 2016 г. правительство запустило концепцию кибербезопасности на период до 2022 г. («Киберщит Казахстана»), направленную на развитие сектора кибербезопасности в стране, который ранее практически не существовал (Government of Kazakhstan, 2017[35]). Стратегия включала ряд важных первоначальных мер: (i) создание национального реестра надежного цифрового программного обеспечения и IT-продуктов в целях снижения зависимости от иностранных решений; (ii) расширение международного сотрудничества с глобально признанными частными поставщиками решений в области цифровой безопасности и международными организациями, действующими в этой сфере, для наращивания местного потенциала; и (iii) развитие цифровой культуры среди населения в целом и подготовки специалистов по кибербезопасности. Некоторые задачи инициативы были дополнительно включены в задачи программы «Цифровой Казахстан». В 2022 г. правительство объявило о запуске программы «Киберщит 2.0», охватившей новые вызовы и аспекты цифровой трансформации в Казахстане, особенно в отношении либерализации и вовлечения частного сектора, правоохранительных органов, секторов безопасности и обороны. (OECD, 2023[3]).
До сих пор эта стратегия приносила свои плоды в деле первоначального формирования благоприятного ландшафта кибербезопасности в стране. Если говорить об институтах, то стоит упомянуть о создании Совета национальной безопасности, Совета по кибербезопасности, Комитета по информационной безопасности в структуре МЦРИАП и отраслевого центра информационной безопасности, охвативших финансовый сектор страны (ITU, 2021[36]). Однако недавний анализ ОЭСР показывает, что существующая институциональная архитектура может привести к проблемам с координацией, в то время как бизнес все еще недостаточно осведомлен о реализуемых инициативах (OECD, 2023[3]). Казахстан активно стремится к расширению международного сотрудничества, в частности, с Международным союзом электросвязи (МСЭ), а также посредством своего участия в рабочей группе Всемирного экономического форума (ВЭФ) по вопросам четвертой промышленной революции.
Обеспечение наличия у компаний навыков и знаний, необходимых для максимального использования преимуществ цифровизации, имеет решающее значение как для конкурентоспособности, так и для инклюзивности. Способность компаний частного сектора максимально использовать возможности, открывающиеся в связи с переходом к цифровым технологиям, и обеспечить отсутствие отставания от конкурентов как внутри страны, так и на международном уровне, зависит от их способности использовать ряд цифровых технологий, а также от дополнительных возможностей в других областях, необходимых для определения коммерческих или организационных вариантов использования этих технологий (например, управленческие навыки, отражающие то, как цифровизация может повлиять на организацию компании).
Например, способность производственных МСП внедрять инновации в области внутренней организации или производства зависит от их способности получать новые данные и анализировать их с помощью цифровых инструментов. Именно по этой причине в исследовании влияния различных мер в области политики и рамочных условий на распространение цифровых технологий в ЕС ОЭСР обнаружила, что мера, оказавшая наибольшее единовременное воздействие, заключалась в повышении технических и управленческих навыков компаний (Рисунок 4.4). В то же время компании должны обладать внутренним потенциалом и знаниями, чтобы осознавать ценность использования цифровых инструментов для своего бизнеса, а также навыками, необходимыми для распознавания полезных для них возможностей цифровизации.
Примечание: Последствия устранения половины разрыва с ведущими странами ЕС в ряде структурных и политических областей на многофакторную производительность среднего предприятия, ведущего деятельность в ЕС, через 3 года.
Источник: (OECD, 2019[37])
Навыки, необходимые рабочей силе для максимально эффективного использования возможностей цифрового перехода, многообразны. В некоторых случаях появление новых профессий и изменение характера существующих требуют от претендентов сочетания технических и когнитивных навыков высокого уровня, например, навыков управления базами данных и соответствующих навыков анализа данных. В одних профессиях, например, может возникнуть необходимость в знании языков кодирования, таких как Python и Java, либо в знании и опыте работы с машинным обучением, анализом и обработкой данных и визуализацией. Это сложные навыки, которыми не владеют повсеместно даже в странах ОЭСР (1 % рабочей силы), но, тем не менее, они важны для Казахстана и других стран с переходной экономикой, если они хотят осваивать новые формы создания стоимости, факторы производительности и инновации (OECD, 2022[38]). В то же время более «базовые» навыки, такие как знание широко используемого программного обеспечения или опыт работы с платформами социальных сетей, становятся все более важными для широкого круга отраслей, выходя за традиционные рамки сектора ИКТ. Несмотря на то, что в каждом секторе и отрасли существуют собственные потребности в цифровых навыках, значение цифровизации для всей экономики требует инклюзивного подхода к развитию цифровых навыков.
Хотя очевидно, что цифровизация открывает широкие возможности для инноваций и роста производительности МСП Казахстана, неравномерное распространение инфраструктуры и навыков может усугубить разрыв в производительности между компаниями из-за трудностей с финансированием цифровых технологий и соответствующего нематериального капитала, необходимого для их эффективного использования. Проблемы доступа к финансированию являются давними препятствиями для роста компаний в Казахстане, отчасти из-за повсеместного присутствия государства в банковском секторе и вопросов, связанных с льготным кредитованием ГП. Жесткие требования банковского сектора к залоговому обеспечению особенно сложны для МСП в цифровом контексте, где большая часть инвестиций приходится на нематериальный капитал (навыки, программное обеспечение и другие формы интеллектуальной собственности). Поэтому обеспечение широкого доступа к навыкам и компетенциям, необходимым для максимально эффективного использования цифровизации, также важно для интеграции, будь то на промышленном уровне (т. е. между компаниями и отраслями с большим или меньшим инвестиционным потенциалом), на региональном уровне (т. е. между МСП в Алматы и крупными промышленными центрами и более сельскими районами страны) или на социально-экономическом уровне (т. е. в контексте гендерных различий в доступе к цифровым навыкам).
Уровень цифровых навыков в Казахстане еще не догнал средний показатель по ОЭСР, хотя он заметно выше, чем в Узбекистане и других странах региона (Рис. 4.5); менее 30 % имеют базовые навыки в области ИКТ, что наполовину меньше, чем в среднем по ОЭСР. Это относится ко всем категориям базовых, стандартных и продвинутых навыков, что говорит о том, что рабочая сила в Казахстане по-прежнему недостаточно подготовлена для использования даже самых простых цифровых технологий и понимания их потенциального применения в собственном бизнесе или в контексте стартапа или инноваций. Повышение общего уровня цифровых навыков должно стать приоритетом для правительства в его стремлении обеспечить конкурентоспособность частного сектора, и необходимо приложить усилия к тому, чтобы начать обучение цифровым навыкам на ранних этапах системы образования, обеспечивая новых участников рынка труда навыками, необходимыми для достижения успеха, а также предотвращая появление узких мест на рынке труда, связанных с навыками, поскольку цифровые технологии продолжают менять методы работы и производства, используемые компаниями.
Примечание: В процентах от населения. *Данные по Австралии, Канаде, Коста-Рике, Израилю, Новой Зеландии, США отсутствуют. Данные по Узбекистану относятся к 2018–2020 гг., данные по Казахстану – к 2019–2020 гг. Наблюдения для стран ОЭСР ведутся с 2013 по 2020 год. Данные по Узбекистану используются для сравнения с Казахстаном ввиду их наличия.
Источник: (ITU, 2023[18])
Разница в уровне цифровых навыков в Казахстане и других странах региона менее заметна в областях, где высока вероятность повышения производительности, т. е. тех, где человек использует свои цифровые знания для создания новых знаний и выводов из данных или для инноваций и улучшения коммуникаций (WEF, 2020[39]) (OECD, 2021[40]). Например, около четверти населения Казахстана обладают стандартными цифровыми навыками, то есть имеют опыт выполнения таких задач как использование арифметической формулы в электронной таблице, создание электронной презентации, подключение новых электронных устройств или загрузка и настройка программного обеспечения (Рисунок 4.6). По продвинутым навыкам, которые включают такие задачи как программирование, Казахстан близок к среднему уровню ОЭСР. Более широкая доступность данных о цифровых навыках и распространении цифровых технологий в бизнес-сообществе, например, с точки зрения размера компании и отрасли, в случае необходимости позволит принимать более целенаправленные меры в области политики.
Примечание: в процентах от населения. *Данные по Австралии, Канаде, Коста-Рике, Израилю, Новой Зеландии, США отсутствуют. Данные по Узбекистану относятся к 2018–2020 гг., данные по Казахстану – к 2019–2020 гг. Наблюдения для стран ОЭСР ведутся с 2013 по 2020 год.
Источник: (ITU, 2023[18])
Одной из особенностей ландшафта цифровых навыков в Казахстане, как и в Узбекистане, является то, что разрыв в цифровых навыках является относительно не зависящим от пола. Разрыв между мужчинами и женщинами в базовых, стандартных и продвинутых навыках в ОЭСР значительно выше, чем в Казахстане и Узбекистане (Рисунок 4.7). Учитывая общий невысокий уровень цифровых навыков в стране, относительно небольшой гендерный разрыв может быть скорее показателем более широкой доступности этих навыков, чем положительной тенденцией в их развитии. Тем не менее у правительства есть возможность сделать так, чтобы стратегические меры, направленные на развитие цифровых навыков, способствовали сохранению существующей тенденции к относительно равномерному с гендерной точки зрения распределению цифровых навыков, а не нарушали ее.
Примечание: в процентах от населения. Оценки ОЭСР на основе данных МСЭ. Данные по Австралии, Канаде, Коста-Рике, Израилю, Новой Зеландии, США отсутствуют. Данные по Узбекистану относятся к 2018–2020 гг., данные по Казахстану – к 2019–2020 гг. Наблюдения для стран ОЭСР ведутся с 2013 по 2020 год.
Источник: (ITU, 2023[18])
Важно отметить, что исторически важные отрасли промышленности страны могут создавать зависимость в наличии и развитии навыков, что может либо способствовать, либо препятствовать переходу частного сектора к цифровым и зеленым технологиям (OECD, 2022[41]). Если, например, в определенной экономике исторически сложилась высокая значимость определенного сектора или отрасли, в которых существует гендерный разрыв, то может оказаться, что отправные точки в инклюзивном развитии цифровых навыков могут различаться (например, если в отрасли, в которой цифровизация имеет очевидный потенциал для повышения производительности и инноваций, такой как обрабатывающая промышленность, исторически наблюдался значительный гендерный разрыв в плане занятости или производительности, то могут существовать структурные барьеры, которые необходимо преодолеть, чтобы развитие цифровых навыков было действительно инклюзивным). Поэтому одной из основных задач экономической политики Казахстана является обеспечение того, чтобы ранее существовавшие гендерные пробелы в плане занятости в целом или доступа к высокопроизводительным рабочим местам в частности (например, в обрабатывающей промышленности) не стали фактическими препятствиями для вовлечения женщин в развитие цифровых навыков.
Список литературы
[25] Bureau of National Statistics (2022), Small and Medium Enterprises (database), https://stat.gov.kz/official/industry/139/statistic/6 (accessed on 29 April 2022).
[17] Cable (2022), Worldwide mobile data pricing 2021, https://www.cable.co.uk/mobiles/worldwide-data-pricing/ (accessed on 28 April 2022).
[32] CAISS (2020), Protection of personal data in Kazakhstan: status, risks and opportunities (Защита персональных данных в Казахстане: статус, риски и возможности), https://www.soros.kz/wp-content/uploads/2020/04/Personal_data_report.pdf.
[24] DAMU (2020), Annual Report on SMEs Development in Kazakhstan and its regions, https://damu.kz/upload/iblock/192/Damu_Book_2019_EN.pdf.
[33] Dentons (2021), The impact of the GDPR in Kazakhstan, https://www.dentons.com/en/insights/alerts/2021/may/5/the-impact-of-the-gdpr-in-kazakhstan.
[7] Digital Kazakhstan (2022), About the Program, https://digitalkz.kz/en/about-the-program/ (accessed on 17 May 2022).
[6] egov.kz (2021), “Informational Kazakhstan – 2020” State program, https://egov.kz/cms/en/articles/gp_inf_kaz_2020 (accessed on 17 May 2022).
[19] EIU (2022), The Inclusive Internet Index (database), https://theinclusiveinternet.eiu.com/ (accessed on 21 April 2022).
[14] Government of Kazakhstan (2022), Regular meeting of Commission on Demonopolization of Economy under Government of Kazakhstan took place, https://primeminister.kz/en/news/kr-ukimeti-zhanyndagy-ekonomikany-demonopolizaciyalau-zhonindegi-komissiyanyn-kezekti-otyrysy-otti-531719 (accessed on 5 July 2022).
[10] Government of Kazakhstan (2021), Digital Era Lifestyle Programme.
[35] Government of Kazakhstan (2017), Approval of the Cybersecurity Concept (“Cyber Shield of Kazakhstan”), Resolution by the Government of the Republic of Kazakhstan No. 407, https://adilet.zan.kz/rus/docs/P1700000407 (accessed on 31 May 2022).
[30] Government of Kazakhstan (2017), Law “On Amendments and Additions to Certain Legislative Acts of the Republic of Kazakhstan on Regulation of Digital Technologies”, 25 June 2020, https://adilet.zan.kz/eng/docs/Z1700000051 (accessed on 6 July 2022).
[34] Government of Kazakhstan (2017), State of the Nation Address, https://www.akorda.kz/en/addresses/addresses_of_president/the-president-of-kazakhstan-nursultan-nazarbayevs-address-to-the-nation-of-kazakhstan-january-31-2017 (accessed on 13 July 2022).
[5] Government of Kazakhstan (2017), State programme “Digital Kazakhstan:, https://digitalkz.kz/wp-content/uploads/2020/03/%D0%93%D0%9F%20%D0%A6%D0%9A%20%D0%BD%D0%B0%20%D0%B0%D0%BD%D0%B3%D0%BB%2003,06,2020.pdf.
[12] Government of Kazakhstan (2014), Government Decree No. 280 of 31 March 2014 (‘On approval of the Comprehensive Privatisation Plan for 2014-2016’, https://www.skc.kz/upload/iblock/ffe/ii.-postanovlenie-pravitelstva-rk-ot-31-03-2014-_-280.pdf.
[29] Government of Kazakhstan (2013), Law of the Republic of Kazakhstan dated 21 May 2013 On personal data and their protection, https://adilet.zan.kz/eng/docs/Z1300000094#:~:text=The%20Law%20of%20the%20Republic,94%2DV.&text=This%20Law%20regulates%20the%20public,and%20protection%20of%20personal%20data. (accessed on 7 July 2022).
[31] Government of Kazkahstan (2022), Information Security Committee under the Ministry of Digital Development, Innovation and Aerospace Industry, https://www.gov.kz/memleket/entities/infsecurity/activities/directions?lang=en (accessed on 12 July 2022).
[18] ITU (2023), ITU Digital Development Dashboard, ITU, World Telecommunication/ICT Indicators Database, https://www.itu.int/en/ITU-D/Statistics/Dashboards/Pages/Digital-Development.aspx.
[15] ITU (2022), Digital Development (database), http://itu.int (accessed on 27 April 2022).
[20] ITU (2022), World Telecommunication/ICT Indicators Database online, https://www.itu.int/pub/D-IND-WTID.OL-2021/fr (accessed on 29 April 2022).
[36] ITU (2021), How Kazakhstan Efficiently Implements Its National Cybersecurity Strategy, https://www.itu.int/en/ITU-D/Regional-Presence/CIS/Pages/News/20210810.aspx (accessed on 1 June 2022).
[16] ITU (2021), The affordability of ICT services 2020, https://www.itu.int/en/ITU-D/Statistics/Documents/publications/prices2020/ITU_A4AI_Price_Briefing_2020.pdf.
[13] Kazinform (2015), “TransTeleCom” JSC sold within privatization programme, https://strategy2050.kz/en/news/21462/ (accessed on 7 July 2022).
[26] Mölleryd, B. (2015), “Development of High-speed Networks and the Role of Municipal Networks”, OECD Science, Technology and Industry Policy Papers, No. 26, OECD Publishing, Paris, https://doi.org/10.1787/5jrqdl7rvns3-en.
[23] National Statistics Office (2022), Share of large and medium-sized industrial enterprises using digital technologies (database), https://stat.gov.kz/api/getFile/?docId=ESTAT410029 (accessed on 3 May 2022).
[2] OECD (2023), Digital Kazakhstan Government Programme, OECD STIP Compass, OECD Publishing, https://stip.oecd.org/stip/interactive-dashboards/policy-initiatives/2021%2Fdata%2FpolicyInitiatives%2F25280.
[4] OECD (2023), Digital Skills for Private Sector Competitiveness, OECD Publishing, Paris.
[3] OECD (2023), Improving Framework Conditions for the Digital Transformation of Businesses: Peer review of Kazakhstan, OECD Publishing, Paris.
[28] OECD (2023), Investment by asset (indicator), https://doi.org/10.1787/8e5d47e6-en.
[41] OECD (2022), OECD Reviews of Innovation Policy: Germany 2022: Building Agility for Successful Transitions, OECD Reviews of Innovation Policy, OECD Publishing, Paris, https://doi.org/10.1787/50b32331-en.
[38] OECD (2022), Skills for the Digital Transition: Assessing Recent Trends using Big Data, OECD Publishing, Paris, https://www.oecd-ilibrary.org/docserver/38c36777-en.pdf?expires=1676976769&id=id&accname=ocid84004878&checksum=5BF20BE13D076B519F8C025F7ADC90E8.
[27] OECD (2021), Bridging digital divides in G20 countries, OECD Publishing, Paris, https://doi.org/10.1787/35c1d850-en.
[40] OECD (2021), OECD Skills Outlook 2021: Learning for Life, OECD Publishing, Paris, https://www.oecd-ilibrary.org/docserver/0ae365b4-en.pdf?expires=1681746986&id=id&accname=ocid84004878&checksum=502647475D6197768ACBA081E248F600.
[1] OECD (2021), The Digital Transformation of SMEs, OECD Studies on SMEs and Entrepreurship, OECD Publishing, Paris, https://www.oecd-ilibrary.org/docserver/bdb9256a-en.pdf?expires=1681399065&id=id&accname=ocid84004878&checksum=A2E2D7459BF4010808A59FFA2267BADA.
[37] OECD (2019), Digitalisation and productivity: A story of complementarities, OECD Economic Outlook: 2019, https://www.oecd-ilibrary.org/sites/b2e897b0-en/1/2/2/index.html?itemId=/content/publication/b2e897b0-en&_csp_=d2743ede274dd564946a04fc1f43d5dc&itemIGO=oecd&itemContentType=book.
[21] OECD (n.d.), OECD Studies on SMEs and Entrepreneurship, OECD Publishing, Paris, https://doi.org/10.1787/20780990.
[8] Republic of Kazakhstan (2022), DigitEL | Digital Era Lifestyle.
[11] Samruk Kazyna (2016), Telecommunications industry - transformation of the industry, https://www.sk.kz/upload/iblock/203/203b9191c8d1418e26398339be71f90b.pdf.
[9] United Nations (2022), UN E-Government Knowledgease, United Nations, NYC, https://publicadministration.un.org/egovkb/en-us/Data/Country-Information/id/87-Kazakhstan.
[39] WEF (2020), The Future of Jobs Report 2020, WEF, Geneva, https://www.weforum.org/reports/the-future-of-jobs-report-2020.
Примечания
← 1. На момент написания отчета на рассмотрении находится новый законопроект об увеличении ответственности операторов в случае низкого или падающего качества сети.
← 2. Термин «разрыв в доступности цифровой связи» описывает пробелы в доступе к высококачественным услугам широкополосного подключения и их использовании по приемлемым ценам в районах с низкой плотностью населения и среди уязвимых групп населения по сравнению с населением страны в целом (OECD, 2021[27]).